Новая газета опубликовала статью Леонида Гозмана о событиях августа 1991 года в Москве.
Про то, что мы, мол, были дураками – это из пародирующего знаменитое «Здесь будет город-сад» стихотворения Дмитрия Быкова (иностранного агента), которое под овации зала исполнял в рамках давно несуществующего проекта «Гражданин поэт» Михаил Ефремов – ныне и вовсе заключенный.
Ироническое отношение к путчу стало общим местом – и опереточный он, и члены ГКЧП никакие, и руки у Янаева тряслись. Все так, тряслись. Но если бы сто тысяч москвичей не закрыли своими телами Белый Дом, войска вошли бы туда, Ельцина, скорее всего, расстреляли и прекрасные девяностые – время надежд и строительства новой жизни – случились бы еще лет через двадцать. Не умаляю мужества питерцев и жителей других городов, но повезло именно нам в Москве – мы были на острие событий, и мы предотвратили коммунистический реванш.
Конечно, мы не смогли бы остановить солдат, пойди на штурм – наши почти игрушечные баррикады они бы разнесли в пять минут. Но они не могли взять Белый Дом, не убив несколько десятков из нас – почему-то они не захотели это сделать. И тогда, на тот момент свобода в России победила.
«Мы были дураками» резануло меня еще в 2014, когда я впервые эти слова услышал. Не считаю, что был тогда глупым или наивным. Сейчас бы все повторил.
Думаю, у нас не получится никогда и ничего, если мы будем с усмешкой, свысока относиться к подвигам – а это был подвиг, ибо люди не знали, будет ли штурм, и прекрасно понимали, что в случае атаки погибнут многие. Никогда не забуду хирургических инструментов под дождем, аккуратно прикрытых полиэтиленом – врачи готовились оказывать помощь раненым.
Но дело не только в удивительной традиции представителей нашей интеллигенции с высокомерным пренебрежением относится к тому, что заслуживает восхищения, искать там двадцать пятый смыл, обесценивающий и результат, и мотив – это и про декабристов, и про диссидентов, и про путч.
Есть самый главный вопрос – а была ли победа. Или, точнее, к чему эта победа привела, а значит, имела ли она смысл? И за что погибли те трое?
Нам, конечно, тогда и в страшном сне не могло присниться то, что происходит сейчас - не только после 24 февраля, но и все последние годы. И многие, бывшие тогда у Белого Дома, на Исаакиевской площади и в других местах, стесняются своих тогдашних надежд, считают, что все было зря.
Но, ведь, человеку, выигравшему даже очень важный бой, не гарантирована победа в бою следующем. Человек, излечившейся от смертельной болезни, может заболеть чем-то другим, не менее страшным. Разве следует из этого, что не надо было сражаться, что не надо было бороться с болезнью? Сейчас мы терпим поражение, но тогда-то победили.
Говорят, мы упустили свободу. Да, но, надеюсь, не навсегда – при Сталине ее вовсе не было. Битва Добра со Злом, идущая сейчас в России, в Украине, да и во многих странах, не завершается никогда. Выиграв в конкретном столкновении, мы поднимаемся на новую ступень, на которой нас могут ждать – ждут! – новые испытания, новые угрозы для завоеванного. Но даже если мы проигрываем в новом эпизоде, это не обесценивает предыдущие победы.
Польша была захвачена двумя тиранами, но разве это делает бессмысленным тогдашнее героическое сопротивление поляков? Гитлер дошел до Москвы и Сталинграда – разве это перечеркивает подвиги известных и неизвестных героев, сопротивлявшихся нацистам в первые дни той войны?
Прошлые победы над Злом, даже если они и сменяются поражениями, осмыслены не только как осмыслено, по выражению Виктора Франкла, сохранение чувства собственного достоинства в момент казни. Они важны прагматически – они меняют людей и общество, вновь атакующее Зло имеет дело уже с иными, более сильными людьми.
Мы пережили тогда то, что американский психолог Абрахам Маслоу называл peak experience – переживание пика, ощущение полноты жизни и экзистенциальной правоты. Это остается с человеком навсегда. И в этом шансы на новые победы.
Если бы мы не победили в 1991, сегодняшний кошмар случился бы еще раньше, а мы, не глотнувшие тогда свободы, могли его и вовсе не заметить, считая, что иначе и не бывает. А сейчас мы знаем, что бывает – должно быть иначе! И это ощущение – должно быть иначе! – выводит сегодня людей на, казалось бы, безнадежное сопротивление.
Самые прекрасные вещи на земле – свобода и любовь, как и вообще, счастье – никогда не бывают окончательными. Они существуют, когда и для тех, для кого существуют, вопреки стремлению среды их уничтожить. Любовь уничтожается усталостью и привычкой, свобода – тиранами, уверенными, что с этим – с любым – народом «иначе нельзя». Сама жизнь существует лишь в сопротивлении энтропии и всегда под угрозой.
Мы – наша страна и все мы - в ужасной ситуации, кажется, что мы потеряли все. Но шанс преодолеть это безумие остается – кто в первой половине восьмидесятых мог думать, что рухнет Советский Союз – он, ведь, был навсегда. Шанс выжить есть и дает нам его полузабытая победа августа 1991.
