13 апреля 2019 в Москве прошёл IV Конгресс независимых муниципальных депутатов, где, помимо стандартных сессий были и выступления экспертов. Приводим для вас речь профессора В.Соловья и его ответы на вопросы участников.
Дорогие друзья! Всё, что вы делаете, вне зависимости от того, как вы сами для себя это оцениваете, является политикой. Как только заходит речь о ваших минимальных политических амбициях, о распоряжении хотя бы минимальными ресурсами, о том, чтобы внести хотя бы крошечные изменения в муниципальное управление, вы наталкиваетесь на непреодолимые препятствия. Почему? Потому, что в России любой вопрос, в который начинает вмешиваться государственная власть, даже если это вопрос нашей личной переписки и вопрос того, с кем мы проводим наше свободное время, автоматически превращается в вопрос политический. И, конечно, в такой ситуации не может не возникнуть желания и намерения повлиять на политику хотя бы на городском уровне.
Сейчас вы размышляете о том, каким образом идти в Мосгордуму: какую стратегию выстраивать, с кем блокироваться, решаете важные технические вопросы.
Те из вас, кто старше, прекрасно помнят, что, когда на рубеже 80–90-х годов прошлого века коммунисты потеряли контроль над московским и ленинградским советами, то формально они еще не потеряли страну, но потеря столиц была воспринята как конец символической монополии Коммунистической партии и начало гибели Советского Союза. Так вот, этот урок действующая власть усвоила прекрасно.
Какие же практические выводы следуют из этого наблюдения? Шансы оппозиции получить регистрацию на предстоящих выборах в Мосгордуму не очень велики. Впрочем, вы об этом и сами догадываетесь. Если будут допущены оппозиционеры, то отнюдь не для того, чтобы они одержали победу. Однако, мне кажется, нам надо смотреть хотя бы на шаг дальше и рассматривать московскую ситуацию в общенациональном контексте.
Почти неделю тому назад мы увидели неконвенциональный протест в Архангельске. Несколько тысяч человек вышли на улицы города, без труда преодолели полицейское оцепление и провели стихийный митинг.
Спонтанные политические практики, скорее всего, будут сейчас возникать именно в провинции. Потому что там возникли острокризисные локальные ситуации – это первое. И второе: антикризисное управление и управление вообще благодаря так называемым «губернаторам-технократам» в ряде регионов находится сейчас на крайне низком уровне. Они не способны управлять ситуацией там, где они оказались. И это оценка отнюдь не оппозиционных экспертов.
Однако всем отважным, мужественным людям, вставшим в провинции на путь борьбы за свои неотъемлемые права, не хватает понимания происходящего и, главное, понимания целей и перспективы в общенациональных, а не локальных и региональных, масштабах. Все то, что относится к смыслам, целям и стратегии должно исходить именно отсюда – из Москвы. Нет другого места в России, откуда это может появиться – только из национальной столицы. Потому что так исторически сложилось культурно-идеологическое и коммуникационное пространство России.
Сейчас вы заняты подготовкой к выборам, в сентябре вы будете переживать их итоги, но что будет дальше? C моей точки зрения, грядущее гораздо важнее того, что случится в сентябре. Общеполитическая, социально-психологическая ситуация в стране решительно изменилась по сравнению с тем, каковой она была год тому назад. Люди не только злы, раздражены, они готовы действовать. Но для того, чтобы они перешли к политическим практикам не стихийно, а более-менее целенаправленно и осознанно, им надо предложить стратегию действий. И предложение, которое услышит вся Россия, донесётся только из Москвы.
О какой стратегии идет речь? Я недавно смотрел книги по опыту экономически успешных реформ в мире. Все успешные экономические реформы – не важно, в Европе или Азии, - проводились с помощью одного и того же набора средств и методов. Эти средства и методы адаптировались, но их набор универсален. Точно так же все политические движения, которые добивались решительных перемен в собственных странах (я имею в виду начало XXI века и конец XX века), действовали с помощью одного и того же набора средств и методов и использовали одну и ту же стратегию.
Можем ли мы с вами сформулировать на понятном и доступном языке, хотя бы для себя, чего хочет российское общество? Уверен, что можем. Мы можем спорить о конкретных формулировках, но мы твердо знаем, что люди хотят достойно жить. Для нас с вами, если мы говорим о гражданской коалиции, "достойно жить" означает соблюдать конституцию. Выполнить всё то, что записано в конституции.
Почему я говорю о гражданском протесте, о гражданской коалиции? Слово «политическая» будет отталкивать. И вы это хорошо знаете. Как только люди услышат, что это политическая коалиция, они скажут: «Нет-нет, это не к нам. Мы только за свои интересы». И вот преимущество гражданской коалиции в её способности интегрировать множество локальных интересов на единой платформе.
Каковы цели подобной коалиции? Я думаю, не более пяти-шести общенациональных требований. Их легко сформулировать, они лежат на поверхности. И в регионах к ним может добавляться одна или две локальные повестки. Обратите внимание, повестка не должна быть политической. Она должна быть общегражданской и общенациональной.
Мне кажется, знаком принадлежности к коалиции и вообще актом гражданской идентичности должен стать национальный флаг. Мы с вами можем придерживаться каких угодно политических взглядов, иметь какие угодно идеологические убеждения, но нас с вами объединяет одно и то же – мы граждане России, мы хотим, чтобы наши гражданские права и права наших соотечественников были реализованы в полном объеме, чтобы конституция стала законом прямого действия.
Поставьте на аватарку национальные цвета в том или ином виде, наденьте значки с национальным флагом. Как только люди видят опознавательный знак, они понимают, что они не в одиночестве. Это принципиально важно. Тем самым разрушается спираль молчания, разрушается спираль беспомощности, которую настойчиво формирует власть.
Итак, формирование общей идентичности – первое, второе – провозглашение общих целей, третье: вы спросите, кто будет лидером коалиции? У нее не должно быть никакого единоличного лидера. У нее должен быть руководящий орган, но не безразмерный, каким был в свое время Координационный совет оппозиции. Опыт показывает, что руководящий орган не должен превышать пяти-шести человек. Это оптимальное количество людей, которые способны руководить. Не договариваться о процедурах, а именно осуществлять руководство. Как только цифра превышает девять, договориться ни о чем дельном просто невозможно. Пять-шесть оптимально, два-три – мало, и на них будут смотреть с подозрением.
Провозглашаем эту коалицию открытой: в нее могут вступать организации и личности, в том числе политические организации, если они признают платформу коалиции. Лаконичный набор требований. Для меня очевидно, что это отмена пенсионной реформы в ее нынешнем виде. Это прекращение любой агрессивной военной политики за рубежами России до тех пор, пока не решены внутрироссийские проблемы. Не помощь «братьям» в Сирии и Венесуэле, а помощь нашим соотечественникам в Пскове и Нижнем Тагиле. Это отказ государства от вмешательства в нашу переписку, нашу личную жизнь, включая цифровое пространство. Вот уже три требования. Очень легко мы с вами сможем сформулировать еще два или три.
Как только коалиция объявляет о своей платформе, она призывает создавать аналогичные коалиционные объединения по всей России и предлагает политические практики. Какие политические практики? Власть нам показала, что конвенциональные политические практики в Москве более не будут реализованы ни в каком виде. Гудков, который с группой активистов пытался провести экологические мероприятия в Подмосковье, – почти полный отказ. Либертарианская партия, которая подает две заявки на митинги за свободу Интернета, – полный отказ. Значит, речь пойдет о таких практиках, которые создадут для власти ситуацию сакраментального выбора. Или она их принимает или сама же спровоцирует масштабный конфликт. Такие практики существуют, но я не стану сейчас о них оповещать.
Инициируемые коалицией практики должны приобрести общенациональный характер. Одну из них я могу даже сейчас предложить. Вы идете на региональные выборы, вы обсуждаете выборы в Мосгордуму, от вас Россия ждет какой-то хорошей идеи. Эта идея есть: «Ни одного голоса Единой России и ее ставленникам!» Когда это прозвучит отсюда, из российской столицы, то это приобретет характер общенационального призыва и руководства к действию. Вы все помните, как это было в 2011 году: «За любую партию, кроме Единой России». Сейчас я предлагаю несколько иную идею. Ни одного голоса. Просто надо это сказать. В виде заявления, в форме постов в социальных сетях. Вот вам пример массовой политической практики, которая понятна, ее не надо объяснять, она прекрасно накладывается на массовое умонастроение и предельно просто реализуется. Мы можем расходиться в том, за кого голосовать, но никто не имеет двух мнений насчет того, за кого голосовать нельзя ни в каком случае.
Идеи нет, пока она не произнесена. Всё, что мы думаем, остается нашими мыслями. Но когда мы идею формулируем и когда пускаем её в качестве агитационно-пропагандистской, она начинает жить. Она генерирует новое гражданское поведение. Подобных идей, способных породить новые практики, немало.
Создание коалиции, предложение новых гражданских практик в общенациональном масштабе и последовательное движение к конечной цели. Я знаю, для вас сейчас все это покажется иллюзорным, но во всех странах, где проходили политические перемены, их осуществляли не инопланетяне. Боги не спускались с небес. Лидеры оппозиции не были героями, они были такими же людьми, как и мы с вами. Но эти страны добивались успеха. Вы выбираете правильную стратегию, вы делаете правильные шаги, и вы получаете результат. Но для того, чтобы добиться этого результата, надо начать двигаться вперед. Я хочу, чтобы вы подумали о том, как мы вместе начнем двигаться вперед после сентябрьских выборов. Это то, что вы должны продумать для себя. И каждый для себя должен принять решение. Это будет очень важное решение в вашей жизни. Можно будет остановиться и выйти, но это решение, которое навсегда повлияет на вас. И то, что мы с вами будем делать, мы будем делать не для себя. Мы будем делать для нашего народа, нашей страны, наших внуков и детей. Все поистине исторические деяния начинаются с маленьких незаметных шагов. Пришло время сделать первый шаг.
Ответы на вопросы аудитории
– Сейчас формируется коалиция выдвиженцев от «Единой России», которые не будут нигде значиться, что они от «Единой России». Мы призываем голосовать: «Ни одного голоса “Единой России”». Избиратели приходят, читают – ни одного от «Единой России» – и голосуют за самовыдвиженца. Что делать в этой ситуации?
– Мы с вами все равно прекрасно знаем, кто на самом деле от «Единой России». Это не так сложно определить. Вы просто публикуете список людей, которые по факту принадлежат к партии власти. «Единая Россия» вообще ведет к тому, чтобы полностью заменить выборы в регионах по партийным спискам мажоритарными. Это проблема, с которой мы будем сталкиваться постоянно.
– Нюта Федермессер от «Единой России» или нет? Она как бы независимая прекрасная женщина, но…
– В данном случае подход контекстуальный. Мы не можем сейчас, заранее составить список критериев людей, которые идут от «Единой России». Как говорили в советских фильмах: классовым чутьем вы их точно почувствуете. Вряд ли удастся скрыть свою принадлежность к партии власти.
– Возможен ли эффективный лозунг, который будет не позитивным, а негативным?
– Не надо впадать в психологический самообман. Лозунг «Долой самодержавие» был самыми успешным политическим лозунгом в истории России начала XX века. Лозунг «Ни одного голоса “Единой России”!» имеет прекрасный шанс стать успешным даже в среде крупного бизнеса, который относится к «Единой России» еще хуже, чем к ней относятся политические и гражданские активисты.
– Ваше отношение к навальновской инициативе «Умное голосование».
– Алексей Навальный предлагает голосовать за тех кандидатов, которых он рекомендует. Не уверен, что это приемлемо для подавляющего большинства голосующих.
– Лозунг«Ни одного голоса Единой России» – это лозунг сегодняшнего дня, не завтрашнего, они нас опережают, этот лозунг устарел.
– Если вы предложите короткий ёмкий лозунг, я с удовольствием его поддержу. Лозунг должен быть предельно мотивирующий и ясный. Вы говорите людям: «Ни одного голоса….» это категорический императив, это то, чего не стоит делать ни при каких обстоятельствах. За кого отдать голос – совсем другое дело. Это зависит от ваших политических взглядов. От ваших симпатий. Алексей Навальный предлагает отдать голоса за тех кандидатов, которых предлагает именно он. Однако люди предпочитают принимать подобные решения самостоятельно, исходя из собственных симпатий и антипатий. «Единая Россия» неприятна одинаково всем. И в «Единой России» прекрасно знают, какой у них рейтинг, и что он будет снижаться.
Что касается позитивной программы, я ещё раз повторю. Задача в том, чтобы сформировать стратегию хотя бы на два-три года. В чем проблема оппозиции, с моей точки зрения? Мы всегда играли по правилам, которые навязаны властью и в её системе координат. Но выиграть можно только в том случае, если вы начинаете менять повестку. Время для этого пришло. Год назад это было невозможно. Сейчас это возможно. Власть сама для этого все сделала. Для того, чтобы лозунги новой повестки сработали. Вопрос о власти в России может быть решен с помощью мирных политических практик. Посредством всех средств политического воздействия, возможность которых заложена в конституции и международных конвенциях, подписанных Российская Федерация.
– Лозунг «Ни одного голоса “Единой России”» прекрасен, но «Единая Россия» всё равно на этом лозунге победит в ближайшие московские и питерские выборы, если его не дополнить умным голосованием. Потому что свои 20% «Единая Россия» получит, мы знаем от кого, значит, мы должны сделать не меньше 20–30% за другого кандидата. Я не могу согласиться с вашим проходным отношением к московским выборам и питерским. Нельзя расслабляться, это неправильно, действовать надо на сто процентов мощности, на сто пятьдесят. Тогда, по крайней мере, Россия увидит, что Москва на что-то способна, и будет Москву слушать. Сколько депутатов мы приведем, зависит от нас. Три года назад на «Эхе Москвы» я предлагал массовое использование значков – колокол. Важно, чтобы этот символ стал общим, на груди, на тротуаре, на стекле машины с внутренней стороны. Эту тактику можно успеть реализовать и к московским выборам, чтобы не позволить власти жульничать, предупредить, что это для нее плохо кончится.
– Что касается значка, символа, то это не тактика, а непременное условие. Любая протестная идентичность должна быть символически выражена, обозначена. Я не знаю ничего лучше национального флага. И опыт других стран это показывает. Как сделать так, чтобы московские выборы были замечены в России? Единственным способом. Если в ночь подсчета голосов вы сможете вывести на улицу сто тысяч человек, которые постараются обеспечить своим фактом мирного присутствия у московского горизбиркома честный подсчет. В противном случае, вся страна будет знать только одно: 38-40 из 45 мест заняли независимые кандидаты, поддерживающие «Единую Россию». Больше страна знать не будет ничего. Потому что людей не интересуют наши слова правды, людей интересует то, что они могут использовать. Их интересуют массовые политические практики. По поводу «умного голосования». Ни во Владимире, ни в Хакасии, ни в Приморье никто ничего не знал об «умном голосовании». И, я вас уверяю, в сентябре 2019 года в регионах в массе своей тоже никто ничего знать о нем не будут. Люди будут голосовать, исходя их совсем других критериев. Первый: им ненавистна «Единая Россия», которую они связывают с ухудшением своей жизни, отсутствием всяких перспектив, массовой нищетой. И второй: за любого, кто покажется им хоть чуть-чуть привлекательным. Надо понимать, что движет людьми. Ими сейчас начинают руководить очень простые эмоции, и главная из них – это сильное раздражение. Сильное раздражение, переходящее в ненависть. Для того, чтобы эта ненависть приобрела конструктивный характер, надо объяснить, в какое русло и как ее направить, чтобы она не была саморазрушительной, чтобы она была полезна для страны и для самих людей. Вот мой ответ на ваши вполне уместные замечания. Полагаю, что любая дискуссия здесь только на пользу.
– Я убежден, что нынешняя предвыборная кампания закончится примерно фразой «И руку поднял рефери, которой я не бил». Просто-напросто огромное количество кандидатов не допустят до выборов, и поднимать волну будет очень сложно, в том числе с выходом на улицу. У меня была альтернативная мысль, связанная с горизонтальной позитивной самоорганизацией людей там, где они живут, то есть развитие территориального общественного самоуправления. Эта идея долгопроектная, её надо достаточно долго разворачивать в регионах, но протест может конвертироваться затем в позитивное русло. Ваше отношение к этому?
– Мое отношение к этому, безусловно, позитивное. Я считаю, что это хорошее средство влияния на ситуацию. Но надо понимать, что сей формат исключительно локальный – первое. И второе: мы не сможем экстраполировать данную практику на всю Россию. Не думаю, что у нас есть 15–20 лет исторического времени для этого. Уже целое поколение молодых людей выросло при Владимире Владимировиче Путине, как я вырос при Леониде Ильиче Брежневе. Мы согласны ждать еще 15–20 лет? Вот власть это планирует. У нее стратегическое планирование до 2033–2035 года. Я же предлагаю другое: ситуацию можно опрокинуть в течение двух-трех лет. Но никто за нас ничего делать не будет. Ни на какие чудеса надеяться не стоит. Чудо в нас самих. Те же самые объединения вполне могут войти в общегражданскую коалицию. Я не вижу здесь никакого противоречия. Просто, если мы говорим о политике, – а я начал с того, что все, с чем вы сталкиваетесь, приобретает политический характер – политические проблемы решаются только политическими средствами. А поскольку эти политические проблемы не локальны, а общенациональны, они могут быть решены только на общенациональном уровне. Другого пути просто не существует.
– На выборах в 2018 году избрали от оппозиции губернаторов. Вы рассказывали про Владимирскую область, про Хакасию. Где гарантии, что власть не станет оказывать давление с помощью рычагов финансирования и иных. Второй вопрос: большой бизнес ненавидит «Единую Россию», но почему тогда он не поддержит оппозицию?
– Вместо объяснения расскажу житейскую историю. Никита Сергеевич Хрущев разоблачает на съезде КПСС культ личности Сталина. Голос из зала: «Никита Сергеевич, а где вы были в тот момент?» – «Кто спросил?» – зал молчит, – «Вот, товарищи, и я был там же». Большой бизнес находится там же, где большая часть России.
Теперь что касается первого вопроса. Власть может использовать все, что она хочет. Число регионов, где она потерпит поражение, в сентябре увеличится. Может, она изменит стратегию, попытаясь кооптировать губернаторов, как это было с губернаторами-коммунистами в 90-е годы. Но нам-то самим надо ориентироваться на поиск и выработку собственной инициативной опережающей стратегии. Если вы начинаете играть по правилам власти, то всегда будете проигрывать. Сейчас уникальный исторический момент. История России более не является предопределенной. Она не была предопределенной с 1989 по 1993 год, потом все стало укладываться в прочерченное русло. Сейчас мы снова вступаем в полосу неопределенности. Я недавно говорил с людьми, которые пережили 89–90-й, находясь частью в тогдашнем советском руководстве, частью - в оппозиции. Но все они сказали одно и то же: «Да, ощущения те же самые». Появляется возможность исторического творчества, а не необходимость играть по правилам, которые нам кто-то навязал, которые выгодны для тех, кто эти правила навязал, а не для нас.
Задача в том, чтобы дать людям надежду. Они все смотрят и ждут, где зажжется огонек, кто поднимет знамя. Они готовы. Естественно, эта надежда не может прийти ни из Перми, ни из Нижнего Тагила, ни из Воронежа. Только из Москвы. Так организовано культурное, идеологическое и коммуникационное пространство России. Как только вы здесь скажете: «Мы можем, мы хотим, и мы будем этого добиваться», – по этому пути последуют многие. В том числе по типично русской привычке: если так сказали в Москве, значит теперь можно и нам.
Повлечет ли это за собой риски? Да. Совсем от них освободиться не удастся ни при каких обстоятельствах. Но если мы хотим изменить историю, если мы хотим добиться свободы, человеческого достоинства, то любой риск уместен. Тем более не надо преувеличивать их. Возможность минимизировать риски существует. Это давным-давно известные в мире технологии. Более того, если удастся начать эту динамику, вы с удивлением обнаружите, как много, оказывается, у нас союзников в России. Как много людей ждали этого момента. Потому что все говорят: «Да мы, конечно, против, а за кем нам пойти? На кого нам ориентироваться»? На таких, как вы, простых людей, которым надоело ждать. И которым есть, что сказать и есть, что предложить стране. Главное, что страна УЖЕ готова разделить эти ценности и эти цели.
– Мой вопрос про оптимизацию рисков и про сто тысяч, которые, вы сказали, могут быть замечены. Сейчас мы имеем гораздо более строгое законодательство, чем во время Болотной. Все реально боятся выйти на улицу. Что мы видим сейчас – двойные стандарты. Собираются мусульмане около бирманского посольства, нам говорят: «Они имеют право на самовыражение». Собираются другие люди по другим поводам – это несанкционированный митинг, это незаконно.
– Для того, чтобы люди перестали бояться, их научают избавляться от страха. Посредством постепенных политических и гражданских практик. Первые их этих практик опасными не являются. Но когда вы сделали первый шаг, вам легче сделать второй шаг. Третий шаг несёт для вас ограниченные риски. Но если на улицы выйдет сто тысяч, им уже будет не так страшно, как если бы их вышло всего пятьсот человек. Как только возникает критическая масса, страх начинает, если не исчезать полностью, то рассеиваться. Чего боятся люди?
– В тюрьму посадят.
– Физического насилия.
– Вспомните, как начинались протесты 5 декабря 2011 года, а потом продолжались на протяжении трёх-четырёх дней, когда людей перестали уже довозить до отделений полиции, их просто освобождали. Отделения были переполнены, люди перестали бояться, а полицейские устали. Это всё происходило на ваших же глазах.
Люди боятся, что им придется платить штрафы. Значит, нужно создать общенациональный фонд, который покроет хотя бы часть этих выплат. Сделать ситуацию совсем уж безопасной невозможно, но можно минимизировать или хотя бы снизить уровень риска.
– Почему вы говорите о стратегии вне контекста выборов в Мосгордуму? Почему бы нам сейчас не начать делать то, о чём вы говорите, и можно ли это использовать как часть повестки?
– Об этом должны говорить те люди, которые намерены участвовать в выборах в Мосгордуму. Часть из того, что я сказал, вполне применима к московской городской повестке. Я думаю, вы прекрасно видите, что именно, из того, что я сказал, применимо.
– Вы сказали, что экономический сектор, очень недоволен «Единой Россией», а есть ли в элитах те, кто недоволен политикой партии и готов в любой момент переметнуться? Может быть в Санкт-Петербурге помимо основного кандидата какой-либо другой?
– Нет, такого не будет. Выборы и в Петербурге, и в Москве будут модерироваться властью чрезвычайно жестко. Я объяснил почему: по символическим и политическим причинам потеря Москвы и Санкт-Петербурга абсолютно неприемлема для Кремля.
Что касается разногласий. Да, конечно есть разногласия, но вы увидите эти разногласия только тогда, когда начнутся массовые акции протеста. Вы тут же вдруг увидите пресловутый раскол элит, но не раньше. Как только на улицах окажется много людей, а эти люди проявят настойчивость, вы тут же вдруг с удивлением узнаете, что, оказывается, этот министр, этот олигарх, и этот телеведущий всегда держали кукиш в кармане по отношению к власти, а на самом деле сердцем и душой они были всегда с народом, и более того, они разлагали власть изнутри. Я это уже видел на рубеже 80–90-х. И не сомневаюсь, что увижу снова.
Однако до начала массовой низовой динамики не стоит питать иллюзии, что произойдет раскол элит. Как только элиты столкнуться с серьезным выбором, они начнут задумываться о том, чтобы отойти в сторону, примкнуть к восставшему народу и вообще что-нибудь сделать. Но не раньше. Мне почему-то кажется, что те, кого считают опорой власти, то есть силовики, отпрыгнут первыми. Они не перейдут на сторону народа, они просто перестанут выполнять приказы. Это любимая русская форма протеста. Если нам что-то не нравится, что мы делаем? Мы игнорируем распоряжения начальства, пропадаем из поля его зрения. Нечто похожее случилось в декабре 2010 года, когда футбольные болельщики собрались на Манежной площади. Тогда поступил приказ омоновцам: идите, разгоняйте их! Омоновцы же ответили своему начальству: «Иди и разгоняй сам». Там же не участники «Марша несогласных», там же футбольные болельщики. Они крепкие, они умеют драться, они готовы к коллективным действиям». Так или иначе, мы все, хотя и по разным причинам, подошли к пределу терпения. И силовики здесь не исключение.
Сейчас в воздухе носится то, что мы не чувствовали ещё год назад. Не только в Москве, по всей России. Но никто не сделает первого шага, пока не будет примера. И примера отсюда, из российской столицы.
– Почему таким примером не может быть Навальный, который в Москве? Почему до сих пор этого не случилось?
– Думаю, лучше спросить у него, чем у меня. С моей точки зрения, оппозицией в целом было упущено несколько прекрасных возможностей выступить в роли примера и кардинально повлиять на ситуацию в России. То, что происходило в 11–12 году, классический случай абортированной революции. Та революция не победила бы полностью и окончательно, но ситуация сейчас была бы совершенно иной. Мы бы сейчас не имели всего того, что имеем.
В этот раз ставка будет гораздо выше, но и число недовольных гораздо больше. Что такое 2011–2012 год? Восстание городского среднего класса, имевшее моральную первопричину. Это был протест против нечестных выборов, именно они составили ядро, вышедших на площадь. Сейчас городской средний класс превращается в новых русских бедных и его могут поддержать бедные по всей России. Ситуация кардинально переменилась. Если в тот раз любой, даже удачный результат, был бы половинчатым, в этот раз удачный результат будет полным и окончательным. С моей точки зрения, полный и окончательный результат – это завершение той революции, которая началась в России на рубеже 80–90-х годов. Это завершение строительства российской демократической республики. На повестке дня стоит именно такая историческая задача.
Как только возникнет гражданская коалиция, то вскоре вы увидите Алексея Навального в ее рядах, потому что его же сторонники скажут: «Там сила и там возможность влиять, иди туда, будь с ними». Это нормальная логика, потому что вместе гораздо больше шансов добиться успеха. Это не означает, что исчезнут политические и идеологические разногласия. Они останутся. Но они будут перенесены на потом. Прежде чем конкурировать между собой, надо добиться честных и справедливых выборов.
– Могут ли у оппозиции быть стратегические цели в том смысле, что нет определенного лидера, а договориться надо. Как можно стратегические цели сформулировать, когда каждый тянет одеяло на себя, так или иначе – выставляет спойлеров друг другу и так далее. Как в таких условиях сформулировать стратегическую задачу?
– Я не буду призывать к самоограничениям и здравомыслию. Могу сказать, если вы хотите, чтобы оппозиция договорилась, начните создавать новый центр. Создавать гражданскую коалицию из новых людей. И когда эта коалиция предложит более или менее реалистичную стратегию, все те, кто сейчас не могут договориться, придут туда для того, чтобы быть там, где находится сила и где находится будущее. В 1989-1991 годах внутри «Демократической России» дискуссии были не менее ожесточенными, чем внутри нынешней оппозиции. Более того, я встретил этих людей спустя 30 лет, и они также продолжали о том же спорить. Но задача в том, чтобы быть едиными всего в один исторический момент, в одно мгновение. И ставка очень велика. Тогда их всех объединило то, что они почувствовали вкус победы. Год назад мы с вами могли заниматься лишь моральными ламентациями: «Ах, надо объединиться!» Но сейчас изменился дух времени, и все это начинают чувствовать – и власть, и оппозиция. Впервые за последние 30 лет История снова на нашей стороне.
Карта Сбербанка: 4817 7601 2459 7026
Дорогие друзья! Всё, что вы делаете, вне зависимости от того, как вы сами для себя это оцениваете, является политикой. Как только заходит речь о ваших минимальных политических амбициях, о распоряжении хотя бы минимальными ресурсами, о том, чтобы внести хотя бы крошечные изменения в муниципальное управление, вы наталкиваетесь на непреодолимые препятствия. Почему? Потому, что в России любой вопрос, в который начинает вмешиваться государственная власть, даже если это вопрос нашей личной переписки и вопрос того, с кем мы проводим наше свободное время, автоматически превращается в вопрос политический. И, конечно, в такой ситуации не может не возникнуть желания и намерения повлиять на политику хотя бы на городском уровне.
Сейчас вы размышляете о том, каким образом идти в Мосгордуму: какую стратегию выстраивать, с кем блокироваться, решаете важные технические вопросы.
Как вы думаете, власть, которая знает, что в этом году проходит шестнадцать выборов губернаторов, включая выборы губернатора Петербурга, а также выборы в Мосгордуму, которые в чем-то равносильны выборам в общенациональный парламент, готова потерять Москву и Петербург?Нет. Она готова потерять несколько регионов, и, скорее всего, она их потеряет. Но она костьми ляжет, - и не своими, а нашими, - чтобы не потерять Москву и Петербург. Потому что она боится символического и политического эффекта московского и питерского опыта и их тиражирования.
 |
| Независимые депутаты Моссовета, 1990-й год / Фото: архив А.Панкова |
Какие же практические выводы следуют из этого наблюдения? Шансы оппозиции получить регистрацию на предстоящих выборах в Мосгордуму не очень велики. Впрочем, вы об этом и сами догадываетесь. Если будут допущены оппозиционеры, то отнюдь не для того, чтобы они одержали победу. Однако, мне кажется, нам надо смотреть хотя бы на шаг дальше и рассматривать московскую ситуацию в общенациональном контексте.
Если Москва не может пока стать тем полем политической битвы, где оппонентам будет нанесено решительное поражение, то российская столица может и должна стать генератором смыслов, генератором идей для всей России, чего на самом деле от неё сейчас и ожидают.В отличие от рубежа 80–90-х годов прошлого века, ситуация переменилась в том, что протест может накатываться из провинции и отчасти это уже происходит. Я имею в виду отнюдь не только конвенциональный протест, каковой мы наблюдали во время сентябрьского голосования в регионах, где власть потеряла четыре региона – Владимирскую область, Хабаровский край, Хакасию и Приморье. Потом один регион, Приморский край, она смогла вернуть, но ценой колоссальных уступок. Пойдя на то, чего она раньше никогда не позволяла делать, в частности, разрешив критику федерального центра. Послав в Приморье сильного кандидата, власть фактически оголила Сахалин. На сахалинских выборах- 2019 у Кремля нет проходного кандидата.
Почти неделю тому назад мы увидели неконвенциональный протест в Архангельске. Несколько тысяч человек вышли на улицы города, без труда преодолели полицейское оцепление и провели стихийный митинг.
 |
| Митинг в Архангельске 7 апреля 2019 / Фото: FB poligonamnet |
Однако всем отважным, мужественным людям, вставшим в провинции на путь борьбы за свои неотъемлемые права, не хватает понимания происходящего и, главное, понимания целей и перспективы в общенациональных, а не локальных и региональных, масштабах. Все то, что относится к смыслам, целям и стратегии должно исходить именно отсюда – из Москвы. Нет другого места в России, откуда это может появиться – только из национальной столицы. Потому что так исторически сложилось культурно-идеологическое и коммуникационное пространство России.
Сейчас вы заняты подготовкой к выборам, в сентябре вы будете переживать их итоги, но что будет дальше? C моей точки зрения, грядущее гораздо важнее того, что случится в сентябре. Общеполитическая, социально-психологическая ситуация в стране решительно изменилась по сравнению с тем, каковой она была год тому назад. Люди не только злы, раздражены, они готовы действовать. Но для того, чтобы они перешли к политическим практикам не стихийно, а более-менее целенаправленно и осознанно, им надо предложить стратегию действий. И предложение, которое услышит вся Россия, донесётся только из Москвы.
О какой стратегии идет речь? Я недавно смотрел книги по опыту экономически успешных реформ в мире. Все успешные экономические реформы – не важно, в Европе или Азии, - проводились с помощью одного и того же набора средств и методов. Эти средства и методы адаптировались, но их набор универсален. Точно так же все политические движения, которые добивались решительных перемен в собственных странах (я имею в виду начало XXI века и конец XX века), действовали с помощью одного и того же набора средств и методов и использовали одну и ту же стратегию.
Это стратегия гражданского неповиновения, которая оказалась в высшей степени эффективной.Эта стратегия сразу же заявляет, что не использует физическое насилие, но физическое ненасилие не означает неиспользования политически активных средств и политически активных действий. Как правило, стартом к созданию, провозглашению такой стратегии и началу общенациональных кампаний служит создание общегражданской коалиции. Обратите внимание, не политической коалиции, - потому что предвижу ламентации: «Сколько раз наши политики пытались объединиться, всё заканчивалось одним и тем же!». Не политикам надо объединяться. Надо объединять граждан, гражданских активистов, гражданские организации. Зоозащитники, правозащитники, экологи, активисты всех мастей, включая политических – пожалуйста. Только такая коалиция может сказать обществу: «Мы защищаем и реализуем не чьи-то групповые политические интересы. Мы представляем общенациональный гражданский интерес». Это качественное отличие гражданской коалиции от политической.
Можем ли мы с вами сформулировать на понятном и доступном языке, хотя бы для себя, чего хочет российское общество? Уверен, что можем. Мы можем спорить о конкретных формулировках, но мы твердо знаем, что люди хотят достойно жить. Для нас с вами, если мы говорим о гражданской коалиции, "достойно жить" означает соблюдать конституцию. Выполнить всё то, что записано в конституции.
Почему я говорю о гражданском протесте, о гражданской коалиции? Слово «политическая» будет отталкивать. И вы это хорошо знаете. Как только люди услышат, что это политическая коалиция, они скажут: «Нет-нет, это не к нам. Мы только за свои интересы». И вот преимущество гражданской коалиции в её способности интегрировать множество локальных интересов на единой платформе.
Поэтому я призываю вас сейчас к тому, о чем пишется во всех книгах по глобализации: действовать локально, а мыслить глобально.А именно: уже сейчас задуматься о том, чтобы после сентябрьских выборов начать формирование гражданской коалиции. Вы, муниципальные депутаты, можете, и мне кажется, обязаны, стать её ядром. В национальных масштабах коалиция не возникнет сама по себе. Она возникнет только тогда, когда в Москве поднимут знамя надежды. Не важно, добьётесь вы успеха на выборах или нет. Для людей важна надежда, для них принципиально важна модель поведения, которую можно копировать. И как только здесь, в Москве, поднимется знамя коалиции, люди в России прекрасно поймут, что и как им делать.
Каковы цели подобной коалиции? Я думаю, не более пяти-шести общенациональных требований. Их легко сформулировать, они лежат на поверхности. И в регионах к ним может добавляться одна или две локальные повестки. Обратите внимание, повестка не должна быть политической. Она должна быть общегражданской и общенациональной.
 |
| Траурный марш после убийства Бориса Немцова / Фото: Ilya Varlamov, varlamov.ru, zyalt.livejournal.com |
Поставьте на аватарку национальные цвета в том или ином виде, наденьте значки с национальным флагом. Как только люди видят опознавательный знак, они понимают, что они не в одиночестве. Это принципиально важно. Тем самым разрушается спираль молчания, разрушается спираль беспомощности, которую настойчиво формирует власть.
Итак, формирование общей идентичности – первое, второе – провозглашение общих целей, третье: вы спросите, кто будет лидером коалиции? У нее не должно быть никакого единоличного лидера. У нее должен быть руководящий орган, но не безразмерный, каким был в свое время Координационный совет оппозиции. Опыт показывает, что руководящий орган не должен превышать пяти-шести человек. Это оптимальное количество людей, которые способны руководить. Не договариваться о процедурах, а именно осуществлять руководство. Как только цифра превышает девять, договориться ни о чем дельном просто невозможно. Пять-шесть оптимально, два-три – мало, и на них будут смотреть с подозрением.
Провозглашаем эту коалицию открытой: в нее могут вступать организации и личности, в том числе политические организации, если они признают платформу коалиции. Лаконичный набор требований. Для меня очевидно, что это отмена пенсионной реформы в ее нынешнем виде. Это прекращение любой агрессивной военной политики за рубежами России до тех пор, пока не решены внутрироссийские проблемы. Не помощь «братьям» в Сирии и Венесуэле, а помощь нашим соотечественникам в Пскове и Нижнем Тагиле. Это отказ государства от вмешательства в нашу переписку, нашу личную жизнь, включая цифровое пространство. Вот уже три требования. Очень легко мы с вами сможем сформулировать еще два или три.
Как только коалиция объявляет о своей платформе, она призывает создавать аналогичные коалиционные объединения по всей России и предлагает политические практики. Какие политические практики? Власть нам показала, что конвенциональные политические практики в Москве более не будут реализованы ни в каком виде. Гудков, который с группой активистов пытался провести экологические мероприятия в Подмосковье, – почти полный отказ. Либертарианская партия, которая подает две заявки на митинги за свободу Интернета, – полный отказ. Значит, речь пойдет о таких практиках, которые создадут для власти ситуацию сакраментального выбора. Или она их принимает или сама же спровоцирует масштабный конфликт. Такие практики существуют, но я не стану сейчас о них оповещать.
 |
| Один из примеров народного творчества против голосования за "ЕР" |
Идеи нет, пока она не произнесена. Всё, что мы думаем, остается нашими мыслями. Но когда мы идею формулируем и когда пускаем её в качестве агитационно-пропагандистской, она начинает жить. Она генерирует новое гражданское поведение. Подобных идей, способных породить новые практики, немало.
Создание коалиции, предложение новых гражданских практик в общенациональном масштабе и последовательное движение к конечной цели. Я знаю, для вас сейчас все это покажется иллюзорным, но во всех странах, где проходили политические перемены, их осуществляли не инопланетяне. Боги не спускались с небес. Лидеры оппозиции не были героями, они были такими же людьми, как и мы с вами. Но эти страны добивались успеха. Вы выбираете правильную стратегию, вы делаете правильные шаги, и вы получаете результат. Но для того, чтобы добиться этого результата, надо начать двигаться вперед. Я хочу, чтобы вы подумали о том, как мы вместе начнем двигаться вперед после сентябрьских выборов. Это то, что вы должны продумать для себя. И каждый для себя должен принять решение. Это будет очень важное решение в вашей жизни. Можно будет остановиться и выйти, но это решение, которое навсегда повлияет на вас. И то, что мы с вами будем делать, мы будем делать не для себя. Мы будем делать для нашего народа, нашей страны, наших внуков и детей. Все поистине исторические деяния начинаются с маленьких незаметных шагов. Пришло время сделать первый шаг.
Ответы на вопросы аудитории
 |
| Аудитория во время Конгресса независимых депутатов 13 апреля 2019 года |
– Мы с вами все равно прекрасно знаем, кто на самом деле от «Единой России». Это не так сложно определить. Вы просто публикуете список людей, которые по факту принадлежат к партии власти. «Единая Россия» вообще ведет к тому, чтобы полностью заменить выборы в регионах по партийным спискам мажоритарными. Это проблема, с которой мы будем сталкиваться постоянно.
– Нюта Федермессер от «Единой России» или нет? Она как бы независимая прекрасная женщина, но…
– В данном случае подход контекстуальный. Мы не можем сейчас, заранее составить список критериев людей, которые идут от «Единой России». Как говорили в советских фильмах: классовым чутьем вы их точно почувствуете. Вряд ли удастся скрыть свою принадлежность к партии власти.
– Возможен ли эффективный лозунг, который будет не позитивным, а негативным?
– Не надо впадать в психологический самообман. Лозунг «Долой самодержавие» был самыми успешным политическим лозунгом в истории России начала XX века. Лозунг «Ни одного голоса “Единой России”!» имеет прекрасный шанс стать успешным даже в среде крупного бизнеса, который относится к «Единой России» еще хуже, чем к ней относятся политические и гражданские активисты.
 |
| Скриншот сайта "Умного голосования" |
– Ваше отношение к навальновской инициативе «Умное голосование».
– Алексей Навальный предлагает голосовать за тех кандидатов, которых он рекомендует. Не уверен, что это приемлемо для подавляющего большинства голосующих.
– Лозунг«Ни одного голоса Единой России» – это лозунг сегодняшнего дня, не завтрашнего, они нас опережают, этот лозунг устарел.
– Если вы предложите короткий ёмкий лозунг, я с удовольствием его поддержу. Лозунг должен быть предельно мотивирующий и ясный. Вы говорите людям: «Ни одного голоса….» это категорический императив, это то, чего не стоит делать ни при каких обстоятельствах. За кого отдать голос – совсем другое дело. Это зависит от ваших политических взглядов. От ваших симпатий. Алексей Навальный предлагает отдать голоса за тех кандидатов, которых предлагает именно он. Однако люди предпочитают принимать подобные решения самостоятельно, исходя из собственных симпатий и антипатий. «Единая Россия» неприятна одинаково всем. И в «Единой России» прекрасно знают, какой у них рейтинг, и что он будет снижаться.
Что касается позитивной программы, я ещё раз повторю. Задача в том, чтобы сформировать стратегию хотя бы на два-три года. В чем проблема оппозиции, с моей точки зрения? Мы всегда играли по правилам, которые навязаны властью и в её системе координат. Но выиграть можно только в том случае, если вы начинаете менять повестку. Время для этого пришло. Год назад это было невозможно. Сейчас это возможно. Власть сама для этого все сделала. Для того, чтобы лозунги новой повестки сработали. Вопрос о власти в России может быть решен с помощью мирных политических практик. Посредством всех средств политического воздействия, возможность которых заложена в конституции и международных конвенциях, подписанных Российская Федерация.
– Лозунг «Ни одного голоса “Единой России”» прекрасен, но «Единая Россия» всё равно на этом лозунге победит в ближайшие московские и питерские выборы, если его не дополнить умным голосованием. Потому что свои 20% «Единая Россия» получит, мы знаем от кого, значит, мы должны сделать не меньше 20–30% за другого кандидата. Я не могу согласиться с вашим проходным отношением к московским выборам и питерским. Нельзя расслабляться, это неправильно, действовать надо на сто процентов мощности, на сто пятьдесят. Тогда, по крайней мере, Россия увидит, что Москва на что-то способна, и будет Москву слушать. Сколько депутатов мы приведем, зависит от нас. Три года назад на «Эхе Москвы» я предлагал массовое использование значков – колокол. Важно, чтобы этот символ стал общим, на груди, на тротуаре, на стекле машины с внутренней стороны. Эту тактику можно успеть реализовать и к московским выборам, чтобы не позволить власти жульничать, предупредить, что это для нее плохо кончится.
– Что касается значка, символа, то это не тактика, а непременное условие. Любая протестная идентичность должна быть символически выражена, обозначена. Я не знаю ничего лучше национального флага. И опыт других стран это показывает. Как сделать так, чтобы московские выборы были замечены в России? Единственным способом. Если в ночь подсчета голосов вы сможете вывести на улицу сто тысяч человек, которые постараются обеспечить своим фактом мирного присутствия у московского горизбиркома честный подсчет. В противном случае, вся страна будет знать только одно: 38-40 из 45 мест заняли независимые кандидаты, поддерживающие «Единую Россию». Больше страна знать не будет ничего. Потому что людей не интересуют наши слова правды, людей интересует то, что они могут использовать. Их интересуют массовые политические практики. По поводу «умного голосования». Ни во Владимире, ни в Хакасии, ни в Приморье никто ничего не знал об «умном голосовании». И, я вас уверяю, в сентябре 2019 года в регионах в массе своей тоже никто ничего знать о нем не будут. Люди будут голосовать, исходя их совсем других критериев. Первый: им ненавистна «Единая Россия», которую они связывают с ухудшением своей жизни, отсутствием всяких перспектив, массовой нищетой. И второй: за любого, кто покажется им хоть чуть-чуть привлекательным. Надо понимать, что движет людьми. Ими сейчас начинают руководить очень простые эмоции, и главная из них – это сильное раздражение. Сильное раздражение, переходящее в ненависть. Для того, чтобы эта ненависть приобрела конструктивный характер, надо объяснить, в какое русло и как ее направить, чтобы она не была саморазрушительной, чтобы она была полезна для страны и для самих людей. Вот мой ответ на ваши вполне уместные замечания. Полагаю, что любая дискуссия здесь только на пользу.
– Я убежден, что нынешняя предвыборная кампания закончится примерно фразой «И руку поднял рефери, которой я не бил». Просто-напросто огромное количество кандидатов не допустят до выборов, и поднимать волну будет очень сложно, в том числе с выходом на улицу. У меня была альтернативная мысль, связанная с горизонтальной позитивной самоорганизацией людей там, где они живут, то есть развитие территориального общественного самоуправления. Эта идея долгопроектная, её надо достаточно долго разворачивать в регионах, но протест может конвертироваться затем в позитивное русло. Ваше отношение к этому?
– Мое отношение к этому, безусловно, позитивное. Я считаю, что это хорошее средство влияния на ситуацию. Но надо понимать, что сей формат исключительно локальный – первое. И второе: мы не сможем экстраполировать данную практику на всю Россию. Не думаю, что у нас есть 15–20 лет исторического времени для этого. Уже целое поколение молодых людей выросло при Владимире Владимировиче Путине, как я вырос при Леониде Ильиче Брежневе. Мы согласны ждать еще 15–20 лет? Вот власть это планирует. У нее стратегическое планирование до 2033–2035 года. Я же предлагаю другое: ситуацию можно опрокинуть в течение двух-трех лет. Но никто за нас ничего делать не будет. Ни на какие чудеса надеяться не стоит. Чудо в нас самих. Те же самые объединения вполне могут войти в общегражданскую коалицию. Я не вижу здесь никакого противоречия. Просто, если мы говорим о политике, – а я начал с того, что все, с чем вы сталкиваетесь, приобретает политический характер – политические проблемы решаются только политическими средствами. А поскольку эти политические проблемы не локальны, а общенациональны, они могут быть решены только на общенациональном уровне. Другого пути просто не существует.
– На выборах в 2018 году избрали от оппозиции губернаторов. Вы рассказывали про Владимирскую область, про Хакасию. Где гарантии, что власть не станет оказывать давление с помощью рычагов финансирования и иных. Второй вопрос: большой бизнес ненавидит «Единую Россию», но почему тогда он не поддержит оппозицию?
– Вместо объяснения расскажу житейскую историю. Никита Сергеевич Хрущев разоблачает на съезде КПСС культ личности Сталина. Голос из зала: «Никита Сергеевич, а где вы были в тот момент?» – «Кто спросил?» – зал молчит, – «Вот, товарищи, и я был там же». Большой бизнес находится там же, где большая часть России.
Теперь что касается первого вопроса. Власть может использовать все, что она хочет. Число регионов, где она потерпит поражение, в сентябре увеличится. Может, она изменит стратегию, попытаясь кооптировать губернаторов, как это было с губернаторами-коммунистами в 90-е годы. Но нам-то самим надо ориентироваться на поиск и выработку собственной инициативной опережающей стратегии. Если вы начинаете играть по правилам власти, то всегда будете проигрывать. Сейчас уникальный исторический момент. История России более не является предопределенной. Она не была предопределенной с 1989 по 1993 год, потом все стало укладываться в прочерченное русло. Сейчас мы снова вступаем в полосу неопределенности. Я недавно говорил с людьми, которые пережили 89–90-й, находясь частью в тогдашнем советском руководстве, частью - в оппозиции. Но все они сказали одно и то же: «Да, ощущения те же самые». Появляется возможность исторического творчества, а не необходимость играть по правилам, которые нам кто-то навязал, которые выгодны для тех, кто эти правила навязал, а не для нас.
 |
| Фото с одной из уличных акций начала 1990-х |
Повлечет ли это за собой риски? Да. Совсем от них освободиться не удастся ни при каких обстоятельствах. Но если мы хотим изменить историю, если мы хотим добиться свободы, человеческого достоинства, то любой риск уместен. Тем более не надо преувеличивать их. Возможность минимизировать риски существует. Это давным-давно известные в мире технологии. Более того, если удастся начать эту динамику, вы с удивлением обнаружите, как много, оказывается, у нас союзников в России. Как много людей ждали этого момента. Потому что все говорят: «Да мы, конечно, против, а за кем нам пойти? На кого нам ориентироваться»? На таких, как вы, простых людей, которым надоело ждать. И которым есть, что сказать и есть, что предложить стране. Главное, что страна УЖЕ готова разделить эти ценности и эти цели.
– Мой вопрос про оптимизацию рисков и про сто тысяч, которые, вы сказали, могут быть замечены. Сейчас мы имеем гораздо более строгое законодательство, чем во время Болотной. Все реально боятся выйти на улицу. Что мы видим сейчас – двойные стандарты. Собираются мусульмане около бирманского посольства, нам говорят: «Они имеют право на самовыражение». Собираются другие люди по другим поводам – это несанкционированный митинг, это незаконно.
– Для того, чтобы люди перестали бояться, их научают избавляться от страха. Посредством постепенных политических и гражданских практик. Первые их этих практик опасными не являются. Но когда вы сделали первый шаг, вам легче сделать второй шаг. Третий шаг несёт для вас ограниченные риски. Но если на улицы выйдет сто тысяч, им уже будет не так страшно, как если бы их вышло всего пятьсот человек. Как только возникает критическая масса, страх начинает, если не исчезать полностью, то рассеиваться. Чего боятся люди?
– В тюрьму посадят.
– Физического насилия.
– Вспомните, как начинались протесты 5 декабря 2011 года, а потом продолжались на протяжении трёх-четырёх дней, когда людей перестали уже довозить до отделений полиции, их просто освобождали. Отделения были переполнены, люди перестали бояться, а полицейские устали. Это всё происходило на ваших же глазах.
 |
| Митинг 5 декабря 2011 года / Фото: А.Махонин, "Ведомости" |
– Почему вы говорите о стратегии вне контекста выборов в Мосгордуму? Почему бы нам сейчас не начать делать то, о чём вы говорите, и можно ли это использовать как часть повестки?
– Об этом должны говорить те люди, которые намерены участвовать в выборах в Мосгордуму. Часть из того, что я сказал, вполне применима к московской городской повестке. Я думаю, вы прекрасно видите, что именно, из того, что я сказал, применимо.
– Вы сказали, что экономический сектор, очень недоволен «Единой Россией», а есть ли в элитах те, кто недоволен политикой партии и готов в любой момент переметнуться? Может быть в Санкт-Петербурге помимо основного кандидата какой-либо другой?
– Нет, такого не будет. Выборы и в Петербурге, и в Москве будут модерироваться властью чрезвычайно жестко. Я объяснил почему: по символическим и политическим причинам потеря Москвы и Санкт-Петербурга абсолютно неприемлема для Кремля.
Что касается разногласий. Да, конечно есть разногласия, но вы увидите эти разногласия только тогда, когда начнутся массовые акции протеста. Вы тут же вдруг увидите пресловутый раскол элит, но не раньше. Как только на улицах окажется много людей, а эти люди проявят настойчивость, вы тут же вдруг с удивлением узнаете, что, оказывается, этот министр, этот олигарх, и этот телеведущий всегда держали кукиш в кармане по отношению к власти, а на самом деле сердцем и душой они были всегда с народом, и более того, они разлагали власть изнутри. Я это уже видел на рубеже 80–90-х. И не сомневаюсь, что увижу снова.
 |
| Алексей Кудрин выступает на сцене митинга за честные выборы 24 декабря 2011 года |
Сейчас в воздухе носится то, что мы не чувствовали ещё год назад. Не только в Москве, по всей России. Но никто не сделает первого шага, пока не будет примера. И примера отсюда, из российской столицы.
– Почему таким примером не может быть Навальный, который в Москве? Почему до сих пор этого не случилось?
– Думаю, лучше спросить у него, чем у меня. С моей точки зрения, оппозицией в целом было упущено несколько прекрасных возможностей выступить в роли примера и кардинально повлиять на ситуацию в России. То, что происходило в 11–12 году, классический случай абортированной революции. Та революция не победила бы полностью и окончательно, но ситуация сейчас была бы совершенно иной. Мы бы сейчас не имели всего того, что имеем.
В этот раз ставка будет гораздо выше, но и число недовольных гораздо больше. Что такое 2011–2012 год? Восстание городского среднего класса, имевшее моральную первопричину. Это был протест против нечестных выборов, именно они составили ядро, вышедших на площадь. Сейчас городской средний класс превращается в новых русских бедных и его могут поддержать бедные по всей России. Ситуация кардинально переменилась. Если в тот раз любой, даже удачный результат, был бы половинчатым, в этот раз удачный результат будет полным и окончательным. С моей точки зрения, полный и окончательный результат – это завершение той революции, которая началась в России на рубеже 80–90-х годов. Это завершение строительства российской демократической республики. На повестке дня стоит именно такая историческая задача.
Как только возникнет гражданская коалиция, то вскоре вы увидите Алексея Навального в ее рядах, потому что его же сторонники скажут: «Там сила и там возможность влиять, иди туда, будь с ними». Это нормальная логика, потому что вместе гораздо больше шансов добиться успеха. Это не означает, что исчезнут политические и идеологические разногласия. Они останутся. Но они будут перенесены на потом. Прежде чем конкурировать между собой, надо добиться честных и справедливых выборов.
– Могут ли у оппозиции быть стратегические цели в том смысле, что нет определенного лидера, а договориться надо. Как можно стратегические цели сформулировать, когда каждый тянет одеяло на себя, так или иначе – выставляет спойлеров друг другу и так далее. Как в таких условиях сформулировать стратегическую задачу?
– Я не буду призывать к самоограничениям и здравомыслию. Могу сказать, если вы хотите, чтобы оппозиция договорилась, начните создавать новый центр. Создавать гражданскую коалицию из новых людей. И когда эта коалиция предложит более или менее реалистичную стратегию, все те, кто сейчас не могут договориться, придут туда для того, чтобы быть там, где находится сила и где находится будущее. В 1989-1991 годах внутри «Демократической России» дискуссии были не менее ожесточенными, чем внутри нынешней оппозиции. Более того, я встретил этих людей спустя 30 лет, и они также продолжали о том же спорить. Но задача в том, чтобы быть едиными всего в один исторический момент, в одно мгновение. И ставка очень велика. Тогда их всех объединило то, что они почувствовали вкус победы. Год назад мы с вами могли заниматься лишь моральными ламентациями: «Ах, надо объединиться!» Но сейчас изменился дух времени, и все это начинают чувствовать – и власть, и оппозиция. Впервые за последние 30 лет История снова на нашей стороне.
Подписывайтесь на нашу страничку Facebook.
Даже абсолютно посильными 100 рублями Вы поможете "Московскому активисту" жить и работать для Вас - и это займёт буквально минуту. Заранее благодарим Вас!
Раз уж Вы здесь...
Если бы каждый, кто прочёл наш материал, поддержал нас посильным переводом - это уже сделало бы будущее нашего проекта намного более надёжным.
Если бы каждый, кто прочёл наш материал, поддержал нас посильным переводом - это уже сделало бы будущее нашего проекта намного более надёжным.
Даже абсолютно посильными 100 рублями Вы поможете "Московскому активисту" жить и работать для Вас - и это займёт буквально минуту. Заранее благодарим Вас!
Карта Сбербанка: 4817 7601 2459 7026
