Лев Шлосберг: «Произошел полный разрыв между системой государственной власти и российским обществом»

Юрий Иванов: Лев Маркович, скажите, пожалуйста, скоро выборы в Мосгордуму. Многие москвичи, многие городские активисты, возлагают на них серьезные надежды. Как вы думаете, повторится ситуация, которая была в 2016 году, когда во многих округах было более одного кандидата от демократических сил, что сыграло на руку "партии власти"?

Лев Шлосберг: Коллеги, во-первых, я совершенно точно не буду участвовать выборах в Московскую городскую думу ни в какой части. Я не буду участвовать в этих переговорах.
Что касается выборов 2016 года, я не организовывал консультации между кандидатами по одномандатным округам в силу того, что мы вели переговоры между списками, вопрос про одномандатные округа возник уже в самом конце нашего общения летом, в июне, и он был обсужден другими людьми, я не участвовал в этих переговорах. Просто мне известно о ситуации с Зубовым, поскольку он входил в тройку “Парнаса”, и в этой части я участвовал в переговорах. И мне известно о переговорах по округу Гудкова - это было ответное встречное движение “Парнаса” по ситуации с центральным округом. На этом переговоры с одномандатниками завершились, поэтому я не могу соотнести опыт 2016 года, когда речь шла сначала об объединенной демократической команде на базе “Яблока”, а потом уже максимально сильной демократической команде на базе “Яблока”, когда “Парнас” заявил, что он в любом случае выдвинет свой список на выборы.

Кандидаты федерального списка "Яблока" на выборах в ГосДуму на съезде партии 3 июля 2016 / Фото: М.Стулов (Ведомости)

Провести параллели с выборами в Мосгордуму 2019 года фактически невозможно.
Здесь процедура должна быть совершенно другой. Она должна включать в себя открытый понятный механизм согласования: как проводятся консультации, как собираются кандидаты, по какому алгоритму они готовы принимать решения. Могу только предположить, что первое, что было бы нужно делать в такой ситуации в Москве, это определить вообще список всех желающих участвовать в выборах по тем или иным округам. И не все, хочу вам сказать, об этом заявят, далеко не всех устроит открытая информация о своём намерении на год вперёд - ведь идет речь не только о переговорах с демократическими политиками, но есть еще партия власти. Это главный противник для демократов. Далеко не все кандидаты готовы сейчас, за год до выборов объявить, по какой территории они пойдут, и раскрыть карты. Так или иначе, нужно всех собирать, нужно с каждым кандидатом обсуждать его приоритеты.
Сорок пять округов - это достаточно много, в Государственную думу было пятнадцать избирательных округов в Москве. Сейчас, в Мосгордуму, по понятным причинам, в три раза больше, соответственно, нужно, чтобы каждый кандидат определился: вот выбор приоритетный - номер один, вот выбор приемлемый, номер два, а вот крайний случай, запасной - номер три. Либо вообще нет ни второго, ни третьего варианта, есть только первый.

Региональный совет "Яблока" в июне 2014 года. Московское отделение заявляло, что станет платформой для кандидатов от самых разных демократических сил, однако в итоге многие из них оказались разочарованы: фактически приоритет выдвижения был у не известных москвичам партийцев / Фото: Денис Стяжкин

Нужно, чтобы был выбран вот такой координирующий центр, которому все доверяют, который политически не ангажирован. Это тоже большой вопрос, потому что отношения между политиками сложные. Кто мог бы выступать в качестве таких модераторов, не имеющий собственных мотивов, или совершенно наоборот, все признают, что есть политическая партия, выдвижение от которой является приоритетным и ей доверяют вести эту организационную и координационную работу. И тот, и другой вариант возможны в зависимости от уровня доверия. Поэтому, если такая работа будет начата, это нужно начинать уже этой осенью, и только после начала этой работы станет понятно, насколько в принципе она имеет шансы на успех. Опыт показывает, что политические амбиции - вещь достаточно серьезная, никакие социологические расклады не вмешаются в принятие решения. Поэтому если сказать: “Давайте на старте кампании замерим известность, популярность, приемлемость выбора у избирателей (есть разные способы, политологических социологических исследований) и опираясь на эти исследования мы будем принимать решения о выдвижении”, - никто не будет так принимать решения. Внутри одной партии это возможно. Между разными командами, я думаю, что это невозможно.

Мой личный прогноз заключается в том, что пойдут почти все и почти везде, но я бы счел большой удачей для московских избирателей, если от пяти до десяти округов окажутся согласованы между кандидатами от демократических сил. 

Сейчас дать какой-то прогноз на эти переговоры невозможно, они, собственно говоря, не идут. В чем еще особенность - это, пожалуй, наверное, последнее, что можно сказать, - вот в 2016 году шли довольно сложные переговоры. Мы общались и с Касьяновым, и с Навальным, и с Нечаевым, и с отдельными демократическими политиками, и мы общались с координационным центром гражданских лидеров фактически во главе со Светланой Алексеевной Ганнушкиной. Юрий Джибладзе участвовал в этой работе. Георгий Александрович Сатаров, участвовал в этой работе - он тогда приостановил своё членство в “Парнасе”. То есть была группа людей, кому все доверяли как экспертам и у нас было условие - взаимное условие - мы не раскрываем тайну переговорной комнаты. То есть внутри своего общения мы были безусловно откровенны и свободны, но в публичное пространство, в СМИ, в социальные сети обстоятельства этих переговоров не вышли. А там были весьма драматические обстоятельства, и их раскрытие могло бы принести весьма ощутимый ущерб конкретным переговорщикам, которые, допустим, в моем понимании, проводили действия, которые исключали те или иные договоренности. Переговорная комната имеет не только вход, но и выход. Не исключено, что какое-то время спустя тому же составу людей нужно будет вести переговоры на фактически те же темы.

Никакие переговоры ни через СМИ, ни через социальные сети не ведутся, переговоры - это личный непосредственный процесс.

И если сейчас по выборам в Мосгордуму участники выборов будут вести переговоры через СМИ и социальные сети, я заранее могу сказать, это не кончится ничем конструктивным. Все останутся при своих, все обвинят всех и ничего не будет сделано. Такой прогноз.

Варвара Грязнова: Лев Маркович. Я вчера прочитала статью в “Новой газете” - она слегка меня шокировала, да и многих других людей. Я имею в виду статью про эту команду “мокрушников”, связанных со службой безопасности "Конкорда". Там есть эпизод, связанный с псковским блогером. Описаны шокирующие вещи - приехать куда-то, в какой-то регион, сделать человеку инъекцию и уехать, то есть совершить убийство…

Фотографии предполагаемых убийц (нижний ряд) и их работодателей (верхний ряд) из статьи в "Новой газете"

ЛШ: Да, это убийство, это 105-я статья Уголовного кодекса, притом убийство, совершённое организованной группой по найму по мотивам политической ненависти - сразу три отягчающих обстоятельства. Это убийство.

ЮИ: Насколько я понимаю, он активно сотрудничал с псковским “Яблоком”?

ЛШ: Это беспартийный был человек, но он помогал нам в нашей работе и он был в списках наших членов избирательных комиссий с правом решающего голоса. Сергей был активный интернет-деятель. Он в Пскове был известен именно как Сергей Скобарь. И вот этот его живой журнал, который до сих пор доступен для просмотра, вчера собственники Livejournal закрыли возможность оставлять там комментарии, когда узнали, что это журнал не просто отошедшего от дел человека, а ушедшего из жизни более двух лет назад. И на форумах псковских интернет-агентств он тоже писал под этим же ником. Мы все, кто был знаком с Сергеем, после вчерашней публикации находимся под сильным впечатлением, крайне негативным. Мы не воспринимали его человеком, политически значимым за пределами псковского интернет-сообщества. У него было много сообщений, он писал в том числе об агрессии в Украине, он писал о Крыме, он писал о Путине, это был один из, наверное, десятков тысяч блоггеров в нашей стране, который писал на общественно-политические темы.

Что могло произойти, чтобы этого человека выделили из общего ряда, приняли решение о его ликвидации?

У нас пока нет никакой версии, кроме того, что, возможно, он принимал участие в дискуссиях не только на псковских интернет-ресурсах, возможно, он где-то с кем-то из вот этой “банды Пригожина” пересекся в дискуссиях в сетях, на форумах, может быть, даже в личной переписке, я не исключаю.

Здесь гипотезы могут быть любыми, но совершенно очевидно, что чтобы выделить в политических дискуссиях Сергея Тихонова, принять решение о его убийстве, должно было что-то произойти. Вчера я направил заявление о проведении доследственной проверки в Следственное управление Следственного комитета по Псковской области и я жду реакции. На мой взгляд, опубликованного в СМИ достаточно для того, чтобы уголовное дело было возбуждено, совершенно понятно, какие следственные действия должны быть в рамках этого уголовного дела произведены. Я считаю, что следствие должно быть компетентное и предпринимать все, что необходимо делать по поиску публичных следов этого общения, которое завершилось смертью Сергея Тихонова, и непубличных следов, и какие экспертизы должны быть назначены и проведены. Я надеюсь, что следствие не оставит без внимания мое заявление. Мы будем контролировать его рассмотрение. Если полученный ответ нас не удовлетворит, будем обращаться к руководству Следственного комитета в Москве, хотя я знаю, что обращение Бастрыкину вчера направили также по тем эпизодам, которые изложены в публикации Дениса Короткова, Борис Вишневский и Алексей Навальный.
Все наши заявления в итоге должны сойтись в одном месте, в одной точке и после этого будет приниматься, как мы все понимаем, политическое решение, чтобы расследовать это дело.

В этом деле, совершенно очевидно, появятся лица, которые в нынешней политической системе в России являются “неприкосновенными”

Как себя будет вести Следственный комитет, когда он предсказуемо через несколько шагов дознания упрётся в этих людей, мы все увидим, потому что мы отлично понимаем, кого необходимо допрашивать. Там, как вы знаете, есть люди, которые исчезли. Живы они или их убили как соучастников и опасных свидетелей, владеющих конфиденциальной информацией, мы не знаем. По официальной версии, эти люди исчезли. Сможет ли Следственный комитет их найти и установить обстоятельства их исчезновения - это еще тоже вопрос, потому что конкретно по Пскову один источник информации, господин Амельченко, который в общем ряду описывает целую серию преступлений, вспомнил об убийстве в Пскове, даже не вспомнив имя человека, но "skobars" - это был единственный такой живой журнал в Пскове, журналисты, к их чести, смогли найти и установить этого человека. Вот мы находимся под большим впечатлением от того, что опубликовано в “Новой газете”.

ВГ: Получается, что столько лет уже у нас существует какая-то система, которая не просто забивает социальные сети всяким спамом, но и физически устраняет или как-то по-другому воздействует на людей, высказывающих своё мнение?

ЛШ: Построена целая параллельная империя власти. Это власть, это не государство, но это власть. У этой империи есть колоссальные средства, у них свой бюджет. Это не бюджет налогоплательщиков, это криминальный бюджет, это “общак” своего рода. Расходуется он на преступления - и преступления в сфере общественной безопасности, и преступления против личности - убийства. И масштабы этой деятельности колоссальные: в конце концов, из этого же “общака” финансируются частные военные компании, которые всплывают в тех или иных местах. Как мы знаем, сейчас одна из этих военных компаний, “ЧВК Вагнера” находится в зоне внимания в связи с гибелью трёх российских журналистов в Центральноафриканской республике, которые поехали туда расследовать деятельность именно этой компании и все те, кто имеет представление о масштабах военных бюджетов, бюджетов спецопераций, все говорят о том, что финансовые и кадровые ресурсы, привлеченные к деятельности этих людей, огромны и расходовать такие деньги неналоговым путем...совершенно ясно, что там нет никаких расчетных счетов, там нет никаких официальных проводок, это всё “кэш”, это “чёрные деньги”. Расходовать такого масштаба черные деньги под носом у государства можно только с ведома государства и при плотно завязанных глазах государства.

ВГ: Насколько известно из публичных источников, компании Пригожина являются еще и господрядчиками - это к вопросу, откуда деньги.

ЛШ: Безусловно, часть средств государственного бюджета по формально легальным схемам перекачивается в эти компании. Обойтись без средств госбюджета невозможно в таких ситуациях и при таких схемах работ, поскольку бюджет консолидирует налоги, в том числе и нефтяной отрасли в целом. От добычи и продажи углеводородов в бюджете концентрируются огромные финансовые ресурсы, а через одни только нелегальные финансовые потоки невозможно обеспечить существование такого рода криминальной империи. Можно сказать, что это “отмывание” денег и перекачка их в криминальные кошельки.

ЮИ: Лев Маркович, хотелось бы еще о городской политике с вами поговорить. Выборы мэра Москвы как-то обошлись без кандидата от “Яблока”. Партия не стала выдвигать своего кандидата. Вы могли бы сказать, что произошло всё-таки, что случилось?

ЛШ: На самом деле это всё на поверхности, это всё делалось открыто и гласно, все заседания транслировались в YouTube в режиме реального времени. У нас была реальная жёсткая, я бы даже сказал жестокая политическая конкуренция, когда конференцию регионального отделения партии “Яблоко” продолжал контролировать бывший председатель регионального городского отделения Сергей Сергеевич Митрохин, а общественное мнение сложилось в пользу других участников выборов. В итоге, когда стало понятно, что кандидатом может быть не Сергей Сергеевич, то конференция московского “Яблока” была сознательно заблокирована - и это было деструктивное управленческое решение. Она отказалась выдвигать Елену Русакову, которая после известных событий с праймериз, после отхода от избирательной кампании Якова Якубовича, была фигурой компромисса. Отказ выдвинуть Елену Русакову и одновременно невозможность выдвинуть Сергея Митрохина без согласования с федеральным бюро партии привели к тому, что партия не выдвинула никого. Это показывает, что партия должна развиваться, что ситуация в московском городском отделении “Яблока” требует безусловно прихода новых людей, которые бы представляли широкий спектр общественного мнения, и партия должна становиться сильнее за счет тех людей, кто будет готов работать по процедуре вне зависимости от того, является ли эта процедура выгодной конкретному политику или не является.

Сергей Митрохин и Яков Якубович во время дебатов в рамках праймериз "Яблока" в июне 2018 года.
Фото "Новая газета"

Я совершенно точно могу сказать, что неучастие кандидата от “Яблока” было невыгодно даже мэрии Москвы, поскольку в таком городе и на таких выборах, где участвует Собянин, предполагалось, что будет кандидат от демократов, но ультимативный внутрипартийный конфликт, где политический и человеческий эгоизм оказался выше рациональных аргументов, привёл к тому, что партия не смогла выдвинуть кандидата. Там еще отдельный вопрос, что было бы с “муниципальным фильтром”, потому что выдвижение кандидата на пост мэра Москвы - это вопрос не только выдвижения политической партией, но и вопрос этой крайне сложной и труднопроходимой процедуры. За шесть лет действия системы “муниципального фильтра” ни один кандидат на должность мэра Москвы или губернатора Петербурга, не “одобренный” властями, не прошел этот фильтр. Так что как бы партия преодолевала этот этап - это открытый вопрос. Мы можем им только задаться, но у него не может быть даже гипотетического ответа. Партия получила очень серьезный опыт и очень серьезный урок, который необходимо извлечь на будущее. Вот такой казус, это ситуация внутри партии, ни с чем больше невыдвижение кандидата в мэры Москвы связано не было.

ВГ: Следующий вопрос у нас связан с нашумевшим совершенно ужасным случаем “керченского стрелка”. Вы, как педагог, что думаете об этой ситуации? Это системная проблема? Ведь подобная стрельба происходит уже не первый раз. Или каждый случай индивидуален? Что происходит вообще?

 

Владислав Росляков в день трагических событий в Керченском политехническом колледже.
Кадр с камер видеонаблюдения.

ЛШ: Я не вижу в этой ситуации политики как таковой. За убийцей никто не стоял. Случилась такая жизнь у человека, в которой у него сформировалась потребность убивать. Этот случай очень серьезный и он нуждается в детальном изучении всей истории жизни господина Рослякова. То, что сейчас уже известно из конфиденциальных утечек следствия в СМИ, он задумал это убийство в январе 2017 года. Вдумайтесь: почти два года человек шёл к этому решению будучи еще несовершеннолетним, он сознательно изучал приемы стрельбы из огнестрельного оружия, брал уроки у хороших преподавателей, он также интересовался оружием множественного поражения - самодельными бомбами. Он, судя по всему, глубоко ушел в себя и не испытывал никакой эмоциональной привязанности в семье - известно, что это семейная драма, родители разведены. Мама была глубоко религиозным человеком в рамках одной из религий, которая в нашей стране, по не известным мне причинам, считается чуть ли не экстремистской. Однако это едва ли оказало влияние на парня. Я думаю, что решающее влияние оказал в целом разрыв социальных связей. Этот случай является казусом, показательным в том смысле, что никто не встретился на его пути. Ни один добрый человек - добрый в том смысле, что он увидел бы, что с парнем происходит что-то не то, и начал бы с ним общаться и определенным образом работать.

ЮИ: Лев Маркович, хотелось бы спросить: как у вас в Псковской области обстоят дела с зарплатами учителей и врачей, и тем более на фоне того, что повышается пенсионный возраст, с января повысится НДС. Сегодня я увидел сообщение, что планируется повышать цены на хлеб на 8-12%, что неудивительно, поскольку цены на ГСМ растут.
  

Митинг против повышения пенсионного возраста в Пскове. Фото: "Псковское Яблоко"

ЛШ: Смотрите, Псковская область по всей открытой государственной статистике входит в число трёх-пяти самых бедных регионов, а по некоторым показателям - например, по доходу семьи с двумя детьми, - является самым бедным регионом России несколько лет подряд. Зарплаты основных социальных групп Псковской области - это семидесятые места в России, то есть это нижняя часть списка. Уровень бюджетных доходов и бюджетных расходов на одного человека в Псковской области по Северо-Западу России является самым низким уже на протяжении примерно пятнадцати лет - одиннадцатое, последнее место, иногда десятое. Поэтому ситуация экономической депрессивности, безусловно, бедность у нас находится на очень высоком уровне, даже по официальной статистике, число людей, живущих ниже уровня бедности, ниже прожиточного минимума, у нас превышает 20% населения. Это свыше 100 000 человек. Это очень драматическая цифра, это один из самых высоких процентов в России. Это показывает у государства отсутствие инструментов обеспечения прожиточного минимума, который тоже является абсолютно лукавой цифрой, эти 11439 рублей в действительности прожиточным минимумом не являются. Эти цифры сформированы через манипулирование. Но тем не менее, около 110 000 человек в Псковской области живут ниже официального прожиточного минимума. Здесь проблема системная, наша страна либо будет решать проблему “базового дохода”, либо не будет решать. Сейчас никакой политической воли к решению этой проблемы нет.

Повышение пенсионного возраста для Псковской области - это просто трагедия, потому что средняя продолжительность жизни мужчины в Псковской области - это 62,5 года, и как вы понимаете, после повышения пенсионного возраста до 65 лет десятки тысяч жителей до пенсии не доживут.

Если общегосударственная политика в отношении регионов не изменится, если политика “вертикали власти” и политика по сути унитарного государства не будет сменена на политику реального федерализма - и в вопросах полномочий, и в вопросах налогов, и в вопросах межбюджетной политики, в вопросах поддержки местного самоуправления, которое находится в состоянии клинической смерти...у нас в Псковской области в консолидированном региональном бюджете доля доходов местного самоуправления составляет 15,5%. То есть, это даже не бедность, это нищета. В среднем сейчас каждый муниципальный бюджет в состоянии финансировать не более трети муниципальных обязательств. Соответственно, сокращаются эти обязательства - они дезавуируются, их стараются не наполнять деньгами по умолчанию, их стараются заранее просто не включать в бюджет: да, полномочие есть, но оно просто не финансируется, потому что все знают, что нет денег. Это происходит во всех отраслях экономики и социальной сфере. У нас нет сегодня ни одной отрасли в региональной экономике и в муниципальной экономике, которая бы финансировалась удовлетворительно. Не то, чтобы полноценно, а просто удовлетворительно.

ЮИ: Вот в связи с тем, о чем мы сейчас говорили про депрессивные регионы, по-моему, сегодня или вчера появилось в новостях, что какой-то депутат Госдумы предлагает самозанятых обложить налогом. И на этом фоне мне вспомнилось, как министр труда Саратовской области расписывала в красках, как можно прожить на 3500 рублей в месяц. При этом выяснилось еще, что помимо зарплаты она получала какие-то субсидии от государства. Откуда вот эти люди во властных органах?

После увольнения выяснилось, что годовой доход министра труда Саратовской области Натальи Соколовой составляет 2,3 миллиона рублей. Также стало известно, что она получала денежные субсидии от государства

ЛШ: Очень хороший вопрос. На него есть простой и печальный ответ: произошел полный разрыв между системой государственной власти и российским обществом. Власть сама формирует себя и это отрицательный кадровый отбор, когда из кучи сволочей отбирают самую сволочь. Самую сволочную - которая обладает самыми высокими пробивными способностями, самым высоким уровнем бессовестности, наглости, скотства по отношению к людям, презрением к людям. Тётка с ежемесячным окладом в 150 000 рублей говорит депутату областной думы о том, что сейчас нарисует диету на 3500 рублей, вы будете отлично питаться, отлично выглядеть, вообще поздоровеете. Это стёб, который основан на глубочайшем презрении к людям. У нас появилась каста политической элиты, всем обязанная самой власти и воспроизводящая саму себя. Эта дама, которую можно назвать безумной, в молодом возрасте она настолько оторвалась от реальности, что она честно сказала всё, что на самом деле думает. Она сказала вслух то, о чём точно так же думают десятки тысяч таких же подонков, но при этом у них хватает осторожности это не высказывать. А она высказалась и попала под раздачу. В каком-то смысле она раскрыла реальное, искреннее отношение власти к людям. Вот такое оно сейчас в массе своей есть. Это не 100% чиновников. Я могу судить по Псковской области. У нас такого министра не нашлось, слава богу. Но у нас тоже в политической элите, в том числе среди депутатов областного собрания есть люди, которые совершенно четко действуют исходя из установки: “Народ - это холопы. Поступать с ними нужно соответственно. Если мы отнимаем у народа рубль, мы делаем правильно, потому что мы действуем в интересах государства”. Они перепутали государство с собой, это полный крах государственной системы. Это показывает полную ликвидацию морали в политике, а собственно говоря, к чему должна была прийти система, которая сознательно отказалась от морали в политике еще четверть века назад? Вот к таким министрам она и должна была прийти.

ВГ: По поводу ликвидации морали в политике.  29 октября, несмотря на чехарду с согласованием, все-таки состоится акция “Возвращение имён”, организованная “Мемориалом”, на прежнем месте у Соловецкого камня. Вопрос такой: как прекратить транзит насилия и бесчеловечности? 

 

Акция "Возвращение имен" проходит у Соловецкого камня с 2007 года

ЛШ: Давайте, если уж возвращаться на сто лет назад, то совершенно понятно, что в 1918 году в России произошел слом всей государственной машины. В январе 1918 года единственный на тот момент легитимный представительный орган государственной власти - Учредительное собрание, которое должно было решить судьбу о государственном устройстве России, - было разогнано бандитами-большевиками и с тех пор законной власти в России не было. Поэтому если говорить о реальных исторических корнях, безусловно, большевистское восстание и уничтожение легитимных органов власти в России является отправной точкой всех бед России в ХХ веке и многих бед в XXI веке.
Если говорить о том, что происходит сейчас, действующая российская власть абсолютно отождествила себя с организаторами репрессий в Советском союзе в ХХ веке. Сегодняшние “чекисты” совершенно не скрывают, что они наследники тех чекистов. И если слово “чекист” в этическом восприятии является абсолютно неприемлемым, потому что это синоним слова “убийца”, то для них это слово, означающее принадлежность к своему профессиональному и политическому клану. Соответственно, любые акции с воспоминанием тех злодеяний, с упоминанием имен погибших, и, естественно, с упоминанием имён людоедов - и Ленина, в первую очередь, об этом часто забывают в эти дни, и Сталина - это нетерпимо для нынешней власти, потому что она себя отождествляет с этими большевиками…

Производители массовых сувениров всегда тонко чувствуют веяния времени / Фото: С.Митурич

ЮИ: Кстати, акцию 28 октября, организованную матерями арестованных по делу "Сети" и "Нового величия" так и не согласовали.

ЛШ: Что касается “Нового величия” и “Сети” - это спровоцированные уголовные дела. Это удивительное даже для нынешней российской жизни дно в деятельности спецслужб, когда специально внедренные агенты создают эти сообщества, делают их криминальными, делают де-юре преступниками этих молодых людей и отчитываются этими уголовными делами по статистике раскрытия “экстремизма”. Это, собственно говоря, не новая техника. Такие истории были и в царской “охранке” в конце XIX - начале ХХ века, но нужно сказать, что те шпики внедрялись в реальные революционные сообщества. Здесь же само сообщество создается агентом ФСБ, который затем формирует событие и состав преступления после чего все им же созданные доказательства становятся вещдоками в уголовном деле.

ВГ: Видимо, настоящих преступников они уже всех поймали…

 

На "Марш матерей" в в августе 2018 года пришло несколько тысяч человек.

ЛШ: Я думаю, что система государственного насилия (а любая силовая структура - это часть системы государственного насилия) получила политическую задачу с перечнем тех действий, которые подлежат преследованию при отсутствии достаточного числа поводов для действий, потому что, как правило, противостоят властям люди публичные, открытые и известные. Далеко не против каждого легко возбудить уголовное дело и более того, создать доказательную базу, поскольку люди взрослые, разумные, и никто не будет своими руками создавать ИГИЛ (организация запрещена в России). А когда идет речь о детях, о молодых людях, которые не социализированы, которые ограничены в информации, не имеют социального опыта, не могут распознать провокацию, - они являются идеальным “материалом” для такого рода провокационных преступлений. То, что сделали сотрудники спецслужб с “Новым величием” и “Сетью”, создав их - это преступление. Они должны понести за это уголовную ответственность.

ЮИ: Они еще и устав там написали же…

ЛШ: Да, они сами писали устав, это общеизвестная информация. Поэтому здесь, на мой взгляд, необходима максимальная публичность, надо показывать всему обществу, чем заняты спецслужбы. Более того, это и есть политическое и криминальное развращение молодого поколения. Людей вводят в очень специфическую информационную среду, и после этого заявляют о том, что нашли преступников. Во-первых, эти дети еще ничего не совершили, они вообще ничего не совершили. Это дело пустое от начала до конца. Пока это способ испугать. Больше всего власти боятся молодежи. В любом случае, родилось поколение, которое переживет Путина и всю эту камарилью. Это поколение в основе своей здоровое: они все-таки выросли в ситуации информационного общества,в отсутствии барьеров, у этих людей достаточно собственных ресурсов, чтобы вырасти свободными людьми. И это поколение свободных людей - главная угроза для нынешней власти. И дело “Нового величия”, и дело “Сети” ориентировано именно на молодое поколение, в том числе и совершеннолетних. Это ответ власти на активную политизацию подростков и юношей - тех людей, которые сейчас только входят в общественную жизнь. Их пытаются испугать и остановить.

ЮИ: Последний вопрос. Мы с вами сейчас поговорили, как в Псковской области социалке обстоят дела: по всем параметрам регион депрессивный. Скажите, пожалуйста, вот вы, находясь там, занимаясь политикой, притом еще и оппозиционной политикой, как вы вообще держитесь?

Лев Шлосберг на митинге в поддержку законодательной инициативы о возвращении гражданам Пскова и Великих Лук права самостоятельно избирать мэров городов. Фото: shlosberg.ru

 ЛШ: Хороший воодушевляющий вопрос. Нужно понимать, что сейчас в России есть только один благополучный регион - это Москва. Это единственный в России реально “глобальный город”, это город с возможностями самореализации для всех тех, кто хочет себя реализовать, притом фактически без потолка - потолком является небо. Расти, старайся, и если тебе не мешает та же самая коррупция, закрытость государственных систем и многие другие властные институты, ты сможешь реализоваться. Во всяком случае, в творческом плане, в предпринимательском плане, в профессиональном плане Москва какие-то возможности создает. Вся остальная Россия - это провинция. И даже Санкт-Петербург - при всём уважении ко второй столице, - это провинция. И все остальные регионы - это просто регионы. Есть несколько исключений: Тюменская область, Ханты-Мансийский округ - безусловно, нефтедобывающие регионы, - где уровень дохода на одного жителя является таким, что фактически регион является профицитным. Это от пяти до восьми регионов России, по разной статистике. И даже там есть проблемы - культурного дефицита, дефицита внимания, не всё решается деньгами. Вопрос отношения к людям связан с финансовыми ресурсами, но это вопрос не исключительно финансовых ресурсов. Поэтому нужно понимать, что мы все живем в провинциальной России. Эта Россия в высокой степени централизована, это Россия, которая сфокусировала в центре власти все финансовые ресурсы и полномочия. Для того, чтобы изменить страну, мы должны действовать в первую очередь в провинции. Мы должны защищать провинцию, защищать регионы. Сейчас главные возможности для защиты - защиты прав людей, защиты демократических и гражданских институтов, - они в регионах, как и в столице, есть именно у оппозиции. Только у оппозиции. Власть выстроила машину, где депутат, чиновник не могут сказать “нет” вот этой всей государственной политике. Если они думают иначе, они не могут поступать иначе. Если иначе, они просто выпадают из всей этой системы. Поэтому, на мой взгляд, у нас огромное поле для работы, у нас для этого недостаточно ресурсов - финансовых и человеческих, - но вот такие чаши весов. Они сейчас несопоставимы. Но если нам удастся реформировать российское государство, то одной из первых реформ будет реформа федеративных отношений, и тогда жизнь во всей стране наполнится смыслом и возможностями для людей. Это будет один из главнейших признаков того, что Россия стала очеловечиваться - в регионы вернётся жизнь. Этим мы все и заняты.

ЮИ: Спасибо за интервью! 

Подписывайтесь на нашу страничку в Facebook: https://www.facebook.com/activist.msk

Раз уж Вы здесь...

Если бы каждый, кто прочёл наш материал, поддержал нас посильным переводом - это уже сделало бы будущее нашего проекта намного более надёжным.

Даже абсолютно посильными 100 рублями вы поможете "Московскому активисту" жить и работать для Вас - и это займёт буквально минуту. Заранее благодарим Вас!

Карта Сбербанка: 4817 7601 2459 7026